В канун Нового 2020 года в Донбассе возле КПП «Майорское» — «Горловка» состоялся обмен пленными между Киевом и молодыми республиками ДНР и ЛНР. Обмен проходил под пристальным вниманием МК Красного Креста, СЦКК и, конечно же, журналистов.
Как все проходило. Автобусы с военнопленными прибыли, обмен начался. Выводили людей партиями, по 10 человек. Все (я говорю о тех, кого забирали Донецк и Луганск), хоть и были в приподнятом настроении, но было видно, как они измучены, как устали. Многие проделали огромный путь от лагерей до Майорского.
У всех, при виде украинских вояк, в глазах вспыхивали огоньки ненависти и злобы, но эмоции сдерживали, не нарушали правил. Очень хотелось, поскорее, оказаться дома. На свободе.
Много людей, много историй, много поломанных судеб. Объединяет их одно, непринятие «политики национализма» современной Украины, гордость за то, что ты русский, уважение к истории советского народа, храбрость и отвага. Да, именно это! Нужно обладать всеми этими качествами, чтобы выжить в украинских тюрьмах. Сроки пребывания в «застенках Гестапо» у пленных разные. От года и до пяти лет. Сроки наказания по украинским приговорам, тоже. От трех лет до пожизненного заключения. Каждый попал за разные преступления, но разбег не большой: Ст. 258 ч.3,ст. 110, ст. 111, ст.263. Это все политические статьи. От создания террористических организаций до измены родине. Родина, специально, пишу с маленькой буквы, потому, что от той страны, в которой родились, жили и учились многие из обменянных, уже ничего не осталось.
Спрашиваю у взрослого сорокалетнего мужчины, почему Вы встали на сторону ЛНР? Вот его ответ: «Когда начали происходить события 2014-2015 годов, когда эти, нельзя назвать их людьми, эти существа начали обстреливать мирные города, когда они начали убивать женщин и детей, нормальный человек, я считаю, не мог ни пить, ни есть, ни спать. Так произошло и со мной, и так я попал сюда – Республика стала для меня новым домом. И, к сожалению, пришлось мне пройти и застенки украинской власти». Осторожно поинтересовалась, били? Грустно улыбнувшись, ответил: «Первые месяцы, пока я находился в СБУ в Киеве, били особенно сильно, месяц вообще не показывали, что меня задержали и, соответственно, велась физическая работа достаточно сильно. К счастью, мне удалось избежать психотропных препаратов, которые использовали на многих ребятах».
О своих арестах, содержании в СБУ, СИЗО пленные говорят неохотно, а, слов и не надо. Достаточно глянуть на уродливые шрамы, порезы, хромоту и глухоту вернувшихся и, сразу, все становится ясно. Марина Ковтун попала в СИЗО г. Харькова вообще «без лица». На фотографии сплошной синяк. Как же вас защищали? Юридически? Ответ вызывает удивление: «Вот у меня была адвокат, бабушка, которую я называл «На розгляд суду»– это единственная фраза, которую я слышал от адвоката, назначенного мне Украиной, два с половиной года на протяжении всего процесса. Выводы можете сделать сами».
Как удалось не потерять веру в правду, идею? «Нисколько не сомневался, ни секунды, что будет поддержка. Я вам так скажу: нельзя сдаваться никогда. Внутри было понимание того, что мы боремся за правое дело, понимание того, что ни моя смерть, ни смерть наших братьев, которые здесь легли в 14-м, 15-м, 16-м и до сих пор ложатся, защищая мирных людей, не в состоянии отдалить победу здравого смысла над украинским нацизмом».
Военнопленные, полученные из украинских тюрем, можно разделить на две категории: те, кому вынесли приговор и те, кто не дождался решения суда. Первых «помиловали», вторые, должны присутствовать на судах дистанционно, их должны осудить, потом «помиловать» и только тогда они будут юридически чистыми перед Украиной.
Но, на сегодняшний момент есть факты того, что уже помилованные Президентом Зеленским пленные числятся в розыске в Украине. Среди них и наш собеседник. Мы, от всей души желаем ребятам здоровья, успехов, удачи, счастья. Пусть их дальнейшая жизнь сложится прекрасно. Спасибо за то, что в далеком 2014 году, Вы, вместе с народом Донбасса подняли флаг Новоросии и, до сих пор, несете его.
