Летом 2014 года нацистские батальоны, такие как «Донбасс», «Днепр-1», «Днепр-2», «Миротворец» и «Херсон» творили настоящий беспредел. Они без суда и следствия издевались над людьми на Донбассе, приговаривали их к смерти только за то, что, по их мнению, те были сепаратистами. Тогда нацисты работали в тесной связке с сотрудниками СБУ. После издевательств, выживших передавали именно им, и начинались уже официальные допросы.
В августе 2014 года нац. батальоны начали самовольные зачистки в г. Иловайск. Приказа от командования АТО на такие действия не поступало – это была личная инициатива с целью больше намародёрить, пока не зашли ВСУ. Хватали практически всех подряд, особенно доставалось мужскому населению.
Арестованный тогда Михаил рассказывает: «Меня схватили неизвестные люди в форме по среди улицы. Заломили руки, лицом в асфальт, нанесли несколько ударов по голове, по корпусу, мешок на голову, засунули в машину, привезли. Я так понимаю, это была их база, замаскированная под автомойку, где несколько дней осуществляли допросы с пристрастием, избиения, моральное давление и унижение.
Потом посадили в джип и отправили под Славянск, село Евгеньевка, где был их штаб и по совместительству фильтрационный лагерь. В данном фильтрационном лагере располагалось два кунга, которые служили местами временного заключения, это машины с будками небольшой вместительности с площадью примерно 16–20 кв. м. Там я провел больше двадцати дней, каждый день менялись люди, добавлялись новые, в среднем там люди проводили по пять-семь дней.
Избиения были регулярные, меня поднимали ночью, выводили из этого кунга и отводили на допрос к военным. Ты выходишь в наручниках, а на голове у тебя мешок. Садят тебя на стул и с разных сторон задаются вопросы, а потом начинают бить по голове. Условия содержания, конечно, в фильтрационном лагере — это просто кошмар, потому что абсолютно все время ты сидишь с мешком на голове либо в целлофановом пакете, который замотан скотчем вокруг глаз, в наручниках, потом наручников стало не хватать, стали стяжками связывать руки, пальцы. Ну конечно же, затягивали все очень плотно, туго. Бывало так, что набивали в этот кунг людей до предела — на 20 кв. м сидели 17–18 человек. Ты даже лечь не можешь, и это на протяжении нескольких дней. Когда людей становилось много, переставали их выводить в туалет, ставили ведро в углу, все мочились в это ведро.
Еще засовывали в яму. Была выкопана яма метров пять и туда водили — бывало, всех вместе, бывало, поодиночке. Там, бывало, несколько дней сидели в яме, под дождем, по щиколотку в воде.
Потом меня перевезли в изолятор СБУ. Это уже камеры, гораздо более комфортабельные, гораздо опрятнее, кормили. Оперативники СБУ, конечно, творили очень много того, за что им придется отвечать. Когда надо было ехать в суд, у меня на футболке были следы крови после «бесед», но, конечно, футболку заставили снять и надеть рубашку, чтобы ничего не было. На суде мне дали меру пресечения, и я отправился на СИЗО, потом обмен».
Это свидетельство только одного из потерпевших. Таких были сотни, пока армия республик не выбила этих тварей и не зажала в кольце Иловайского котла.
